Стычки локального значения. - Страница 28

Он ударил по мячу и тот белой точкой взлетел в небо, устремляясь в сторону обвисшего флажка, отмечающего расположение тринадцатой лунки.

— Ваша очередь.

— Так что же там было у Мейера на самом деле? — спросил я, готовясь к удару.

— Ротшильд был антикваром. Специалистом по древностям. Знал, что такое оригинал и что такое подделка, знал монеты римских цезарей и персидских сатрапов. Имел некоторое количество золотишка и серебра — недостаточное для большого дела, но имел. Что бы сделали вы на его месте?

Я замахнулся, как учили и, расслабившись и отрешившись, отправил свой вуд на встречу с мячом. Даже глаза прикрыл, ожидая закономерного промаха, что случалось в тот день не единожды.

За спиной Карнаух похлопал в ладоши:

— Браво, Зак, хороший удар. Вы, кажется, местный катала, шулер? Вот же повезло мне, нарвался! Зачем вы притворялись, что не умеете играть? Так джентельмены не делают. Сказали бы сразу, я бы не стал предлагать игру на деньги!

Я смешался, потому что меньше всего ожидал услышать подобное. А Карнаух продолжал глумиться:

— Обдерете меня как липку, придется пешком домой возвращаться. Хорошо, что всего пять лунок осталось — много не проиграть не успею.

Заметив, что уже достаточно меня смутил, он потрепал мое плечо:

— Я шучу, я так шучу. Так что бы вы сделали на месте первого Ротшильда?

— Сделал бы поддельную коллекцию, лишенную признаков подделки. Выплавил бы из того хлама, что пылился на полках и в кассе. Только самые редкие и ценные монеты. Немного, но очень дорого и… престижно. Затратить сотню талеров, чтобы создать коллекцию ценой в пятьдесят тысяч? По-моему очевидный шаг. Глупо было бы рисковать реальной коллекцией — князь сам себе на уме. Заберет, скажет «спасибо» и все на этом закончится. Может такое быть? Да. Тогда зачем рисковать?

— И еще раз браво, — Карнаух остановился. — Я в вас не ошибся, Зак. Вот и вся загадка — незачем создавать реальную ценность, если можно создать поддельную и выдать ее за настоящую. Безопасно и надежно. Это и есть основной закон банковской деятельности. Когда отбросишь все невероятное и оставишь лишь самое простое — это и будет истина. Принцип Оккама. Мы с вами определенно сработаемся.

К восемнадцатой лунке я проигрывал двадцать фунтов, но каждый из них Карнаух получил не зря. На последнем этапе нашего противостояния из кустов к моему мячу выскочила та самая собака — черно-рыжая шелти, что наблюдала за моей тренировкой и после этого бесстаршно садилась у самой лунки в момент моих ударов. Мяч пропал в ее пасти бесследно, и Юрий Юрьевич не стал разорять меня штрафами. Со смехом он вкатил свой мяч в лунку и сказал, что возьмет пять фунтов с собаки, потому что ее заслуга в моем проигрыше неоценима.

Когда мы вышли на автостоянку, где в машине нас ждал Том с помощником, Карнаух придержал меня за локоть и сказал:

— Завтра я начинаю свой первый день свободной торговли. Пожелайте мне удачи.

— Ни пуха, ни пера, — мой тщательно тренированный акцент не должен был вызвать у него тревоги.

— К чьорту, — на таком же правильном русском ответил мне теперь уже компаньон.

Мы расстались, усевшись каждый в свою машину. И едва я устроился на заднем диване и вытянул ноги, Том сунул мне в руку звонящий телефон:

— Это Луиджи, босс. Он в Швейцарии. В Цуге. Какие-то хорошие новости, мне не рассказывает.

— Алло, Лу, я тебя слушаю!

— Зак, наши друзья, хорошо упакованные, возвращаются на историческую родину. Уже два часа летят. Нужно обеспечить торжественную встречу. Рейс EU5577, прибытие около половины шестого пополудни.

Вот иногда случаются удачные дни — все один к одному! Такое бы почаще.

— Понял тебя, Лу! Спасибо! Возвращайся, я найду способ оценить твою работу.

Марк Рич и Пинкус Грин отправились на свидание с американским правосудием и нужно предупредить Серого — о достойной встрече национальных героев. Чтобы с самого трапа самолета до самого острова Рикерс (тюрьма) у них была хорошая компания. И в Рикерсе пусть наслаждаются подлинником Дали, нигде в другом месте такого не увидеть.

Я набрал знакомый номер, и снова трубка была снята еще до первого гудка.

— Привет, Зак.

— Знаешь, Сардж, не хотел бы я с тобой состязаться в старинной ковбойской игре — кто быстрее выдернет пушку.

— Бесполезно, — хохотнул он. — Чего звоним с самого утра, спать мешаем?

— Полдень — это совсем не утро, дружище! К тебе возвращаются наши швейцарские авантюристы. Нужно организовать комитет по встрече. Газеты, кино, радио — не забудь никого! И не забудь взять призовые миллионы! Да помни, что я тоже в доле! Рейс EU5577, прибытие около пяти вечера — уточнишь у диспетчеров в Кеннеди. Сопровождающих лучше не светить особо — договорись заранее.

— Вот это — отличная новость, Зак. А то я что-то заскучал уже. Если они едут, стало быть, у тебя все готово для бизнеса?

— Спрашиваешь! Конечно! Уже еду в офис, буду напрягать своих ребят. Думаю, завтра некоторых людей ждут непростые открытия. Обеспечь прессу, пожалуйста, очень тебя прошу!

— Окей, Зак, не волнуйся, у меня здесь масса специалистов. От Бригли и Снайла до Уилкокса, Маккоя и Менгера. Они все будут рады такому событию. И доктор Майцев завтра же отправится обратно, на помощь Ландри. Как договаривались — алюминий мой, нефть, зерно, химия — твои? Справишься?

— Да, Сардж, все так. Передавай привет всем, кого назвал. Отключаюсь.

Я выключил телефон и отдал его Тому, который уже ехал мимо Рохемптон Клаб — еще одного гольф-клуба, побогаче и ухоженней Ричмон Парк, куда мы с Карнаухом не попали из-за очереди, расписанной на пару месяцев вперед.