Стычки локального значения. - Страница 25

И снова никаких угрызений совести — побродит чуток по ночному Лондону, не убудет от нее. Николь пыталась давить на мою жалость, но как-то неубедительно, я не поверил. После короткой и мокрой истерики обещала позвонить «на следующей неделе, когда станет посвободнее». Я пожелал ей трудовых успехов и отправился спать.

Через неделю наконец-то явился Карнаух. Как первый снег — ожидаемо, но все равно внезапно. И сразу взял быка за рога: «где офис? Почему нет сотрудников? Семь телефонных линий — это ничто! Факсы, телетайп, компьютеры, ксероксы — где все это? Мне нужны три машины. Две представительские и одна попроще. Где мое жилье? Скоро приедут два человека — их нужно разместить, без них работы не будет!»

В Москве Юрий Юрьевич производил совершенно иное впечатление: замкнутый, недоверчивый, даже немного озлобленный, лишенный желания делать даже самую малость. Что, в общем, и немудрено после той истории, что устроили ему проверяющие несколько лет назад.

Когда все устроилось, Карнаух снизошел до откровенной беседы, состоявшейя на поле для гольфа в Richmond Parck, куда он приволок меня буквально силком в последнее воскресенье мая.

У самого входа красовалась доска с Правилами клуба. Рядом стояла еще одна — с «Временными правилами клуба 1940 г.» В числе временных правил было и такое:

«При артобстреле или бомбежке во время игры игроки могут укрыться, и штрафной за прекращение игры не назначается. Положения известных бомб замедленного действия обозначаются красными флажками на разумном, но не гарантированном, безопасном расстоянии от них… Мяч, смещенный действиями врага, может быть заменен, в случае его потери или „разрушения“, на лужайку выносится новый мяч и устанавливается без штрафного удара на то же расстояние от лунки. Если на удар игрока повлиял одновременный взрыв бомбы, игрок может бить по другому мячу с того же положения. Один штрафной удар».

С ума сойти — насколько нужно быть чокнутым, чтобы играть на заминированном поле? Не понять мне англичан никогда.

Два часа я потратил на усвоение азов игры — вроде «не давай никому советов, кроме партнера, не принимай советов ни от кого, кроме партнера и кедди, патт не делается вудом, а для песка лучше веджи ничего не придумано». В общем-то ничего сложного, пока не начнешь бить клюшкой по мячу — сложности начинаются здесь: проклятый мяч летит куда угодно, но только не в том направлении, куда ты рассчитываешь его послать. Из газона выдираются целые куски, руки трясутся, а прицел сбивается в самый последний момент, но и это полбеды. Потом выясняется, что трава довольно скользкая, в ней иногда встречается собачье дерьмо, а номера айронов не бесконечны.

Юрий Юрьевич отверг штатного клубного тренера, взялся за меня сам.

— Определенный прогресс заметен, — заключил Карнаух после полутора часов измывательства над моим организмом. — Динамика положительная. Как говорил Фехтнер, теперь ты не попадаешь по мячу на гораздо меньших расстояниях, чем в начале.

Мы показали тренеру мои невеликие достижения и тот, изобразив самую унылую гримасу, на которую способны только истинные уроженцы Острова, разрешил выйти на ти.

— Насколько я понял, вам еще не приходилось работать на рынке драгметаллов? — начал Карнаух беседу. — Следовательно, о золоте, серебре и платине знаете не очень много?

— На уровне обывателя, плюс небольшой опыт работы на биржевых рынках. Принципы движения спроса-предложения мне понятны. Непонятно, почему это отдельный рынок.

— Знаете, Зак, — еще в нашу первую встречу я попросил его обращаться ко мне так, а не торжественно — «мистер Майнце», — я согласился на ваше предложение не только потому, что соскучился по настоящей работе. Сегодня в Москве Горбачев докладывает Рейгану о свершенном саботаже в отношении своей страны. Я не очень хорошо отношусь к коммунизму, особенно к тому, во что он выродился при нашем ставропольском комбайнере, но я патриот России и то, что сейчас делает Горбачев… Этому просто нет названия. В России в ближайшие годы никакой работы не будет, а будут одни только палки в колесах. Мне показалось, что вы желаете бросить вызов той системе международных денежных отношений, что вызрела после Бреттон-Вудса и Ямайки. Не бойтесь эту собаку, она видела вашу тренировку и знает, что самое безопасное место возле лунки. Стреляйте! М-дя-а-а… — мой мяч угодил точнехонько в куст, расположившийся на границе двух лунок. — Вам еще учиться и учиться. И практиковаться. Практика есть критерий истинности, как говорят убежденные марксисты вроде меня. Теперь моя очередь!

Его мяч упал ярдах в тридцати от лунки.

— Пойдемте, Зак. Я тоже немного авантюрист, хоть и не первой молодости. Может быть, я заблуждаюсь, но, мнится мне, что ключ к победе лежит в контроле над золотом и мировыми деньгами. Вернее даже — просто над золотом. Будет золото — будет возможность рисовать деньги. Все эти новомодные теории про обеспечение валюты товарами, услугами, номинирование различных ресурсов из категории самых нужных вроде нефти, металлов в долларах — это все словоблудие и попытка сделать хорошую мину при плохой игре. — Он кому-то помахал рукой и я с удивлением отметил, как люди, которым предназначалось его приветствие, быстро собрали снаряжение, и едва ли не бегом понеслись в сторону автостоянки, а ведь были уже где-то в районе десятой лунки!

— Смотри-ка, помнят еще меня. Заклятый мой дружище Томми, — прокомментировал их ретираду Юрий Юрьевич. — Поборник свободного рынка. Для англичан свободного, разумеется. Вечно придумывал всякие гадости, лишь бы ограничить мою торговлишку в Швейцарии. Разнесет сейчас новости по всему Лондону. Держу пари на сотню фунтов, что завтра золото подорожает на пару процентов. Ладно, вернемся к нашим баранам. Нет золота — очень быстро наступит коллапс системы. Можно какое-то время поддерживать ее стабильность плясками перед микрофонами на конференциях и самыми «передовыми» теориями, но итог будет один — рано или поздно валюта, не имеющая реального золотого наполнения, окажется обреченной. Эту простую истину любой древнеримский император объяснил бы на пальцах. Кто-то из них, не помню уж имени, как бы не тот самый Диоклетиан, что выращивал капусту? Или не он выращивал капусту? Неважно. В общем, устав бороться с постоянно обесценивающимися деньгами, этот умник решил обесценить золото. Мудрено?